Медстар II: Джедай-целитель - Страница 22

И почему он все равно волновался? И она, несомненно, прочитала это по его выражению. Она лукаво улыбнулась, поймала его руку, поцеловала ладонь — и заботы, связанные с его дядей, внезапно слетели с верхних строчек списка его неотложных дел.

Глава 11

Фрегаты серии «Медстар» были верхом совершенства в республиканском военно-медицинском флоте. Оснащенные самым современным ксено-и биомедицинским оборудованием, которое могло поспорить с многими планетарными госпиталями, корабли класса «Медстар» были предназначены для приема больных или раненых пациентов, чье состояние было стабилизировано в Ремсо, и могли при необходимости продолжать их лечение. Такие корабли были крайне дороги, и в настоящее время в строю их было всего ничего. Учитывая характер и продолжительность войны — пополнение строилось настолько быстро, насколько Верфи Куата успевали их штамповать.

На войне дорога к победе — или поражению — всегда пролегает сквозь горы тел.

Столп, сидящий в транспорте, направлявшемся к «Медстару», глядел сквозь маленький, мутный бортовой иллюминатор на быстро проваливающийся вниз зеленый пейзаж. А-грав-поле корабля гарантировало, что его экипаж и пассажиры останутся в условиях комфортабельной планетарной гравитации, но судя по быстроте, с которой уносился от них Дронгар, шпион мог прикинуть что транспорт идет по меньшей мере на пяти «G». Причиной для быстрого взлета был скорейший проход через споровый слой. Столп наблюдал, как колонии одноклеточных протоорганизмов разбиваются о транспаристиловый иллюминатор, словно насекомые о лобовое стекло. Цветные мазки, большинство — разных оттенков красного и зеленого от скорости транспорта превращались в размытые полосы.

Жизнь Дронгара была и мутагенной и адаптогенной одновременно, и темп ее эволюции выглядел постоянным — этого даже не стоило подчеркивать — и очень высоким, к тому же. Исследования показали, что жизненные формы этого мира обладают ДНК предоставлявшей индифференцированные свойства фактически каждой клетке организма, позволяя ей адаптироваться к изменениям окружающей среды за поразительно короткое время. Быстрота мутаций несла реальную опасность для чужаков, которые явились сюда собирать боту. Споры, бактерии, вирусы, эрзац-РНК и, без сомнения — миллионы других неизвестных крошечных форм жизни — клубились повсюду на Дронгаре и создавали проблемы. Корабль, пролетающий сквозь споровые облака, должен был торопиться; провозишься чуть дольше и бурлящая протожизнь атакует, забьется во все щели, если не повезет — разъедая при этом материал быстро, словно едкая щелочь. И оно могло сделать то же самое — и зачастую делало — с чужеродными биологическими системами — такими как легкие, кишки, печень, почки, внутренностные мешки, дыхальца и так далее. К счастью, разрушительная концентрация споровых роев начиналась точно на высоте верхушек деревьев — достаточно высоко, чтобы позволить людям чувствовать себя в относительной безопасности на уровне земли. Никто не знал — почему. «Может быть» — подумал Столп — «тут было что-то, связанное с воздушными потоками. Или с теплом.» Какой бы ни была причина — все были рады, что бесчисленные сонмища дронгарианской жизни не знакомятся с пришельцами поближе.

Столп вздохнул, понимая что эти размышления про местную фауну и флору были просто способом отвлечься от мыслей о предстоящей работе. С писком сигнала управления голопроектор сменил картину с «Дронгар, вид сверху» на величественный вид «Медстара», ждущего здесь на планетосинхронной орбите. То что надо было сделать — было заданием неприятным, двух мнений тут быть не могло. Шпион был — иногда — не просто сборщиком информации. Порой возникали ситуации, когда требовалось выступить в более активной роли. Иногда приходится играть на поле диверсантов. Это была часть работы — тяжелая, но неизбежная.

Столп думал про этот неприятный, но неизбежный факт в… какой? тысячный раз? Впрочем, раздумья не изменяют реалии. Это была война. На войне люди умирают — кто-то этого заслуживает, кто-то нет; и хотят они того или нет — шпионам и диверсантам во вражеском лагере приходится нести ответственность за акты насилия. Если бы не было Столпа — здесь был бы кто-то другой. И возможно, как любил думать Столп, у этого агента было бы куда меньше предубеждений против смертей и разрушения.

Не то чтобы Столп был чересчур сентиментален; шпион был прямо ответствен за акции, проведенные в несколько последних месяцев, акции что забирали жизни и разрушали имущество. Акции, которые, как говорил древний иторианский революционер Андар Сукуанд: «подсыпают песка в шестеренки машины». Подобные акции не останавливают войну — но они замедляют ее темп.

И иногда это все, что он может надеяться сделать. Предстоящая акция будет больше похожа на бросание булыжниками а не песком, по крайней мере — на одном из этапов. После того как Столп сделает свое дело — метафорические колеса заклинит, оси сломаются и починка будет стоить времени, денег и напряженной работы — и все это потечет из республиканского военного фонда. Небольшая утечка, разумеется, если честно — учитывая продолжительность, широту и глубину Клонских Войн, как стали называть эту совокупность конфликтов — ее вряд ли заметят. Но войны часто выигрывались не несколькими большими прорывами, а множеством точечных ударов. Даже булавочными уколами — если их будет достаточно — можно опустошить самый большой бак. Столп снова взглянул на голопроектор, вмонтированный в спинку сиденья перед ним. По мере приближения транспорта «Медстар» медленно рос в размерах, совершенно одинокий на фоне космоса. Столп снова вздохнул. То что нужно сделать — будет сделано. Такова природа войны.